О пользе вредных вещей

Курить вредно. Курение вызывает демонов. Или что-то такое. Об этом пишут на пачках большими буквами. Курильщиков загоняют в гетто, им запрещают курить в ресторанах, кафе, аэропортах, вокзалах, бизнес-центрах, местами даже на улицах.
И лояльный курильщик, вроде, например, меня, с этим не спорит: ну да, вредно. Воздуха все это не озонирует. Страдают некурящие, хотя не должны. И лояльный курильщик идет покорно в специальное, плохо проветриваемое помещение, где воздух — если только это можно назвать воздухом — горек, как хлеб изгнания, и даже сигарета не так вкусна.

Впрочем, это все ненадолго, в России, согласно свежему антитабачному закону, специальных мест для курения вообще не останется.

И, кстати, о вкусе, это важно. Человек, который выкуривает первую сигарету, испытывает что-то вроде легкого опьянения вкупе с душевным подъемом. Мир после становится чуть более синим, чем до. Чуть более прозрачным. В нем хочется жить.

Человек, который выкуривает сигарету, допустим, стотысячную, испытывает чувства совсем другие. Привычный привкус конюшни, разбавленный мыслями о смерти, плюс ощущение, что это не сигарета, а гвоздь, который сам же себе и забиваешь куда-то в легкие, в голову, в сердце. Курение вызывает инфаркты и инсульты, кстати, об этом тоже пишут на пачках. Ну и мир остается все тем же, как правило, серым. Жить в нем хочется не то чтобы меньше, скажем спокойней — так же.

Но знаете что? Курить при этом приятно. Вернее, неприятно не курить. Несмотря на обилие знаний о преждевременном старении кожи, хронических заболеваниях легких, упоминавшихся выше демонов. Несмотря на данную нам, курильщикам, в ощущениях истину о вреде этой самой привычки.

При этом курильщик — если только он не заставляет некурящих вдыхать дым насильственно, но мы ведь речь ведем о лояльных к притеснениям курильщиках, да? — для окружающих сравнительно безвреден. Он чужд прозелитизма. Он не пытается совратить окружающих. Совсем даже напротив.

Ах, помню, в юности, сидел я вдали от цивилизации, на берегу большой реки. Передо мной лежала пачка, а в ней — последняя сигарета. Я знал, что следующую пачку смогу купить только дня через два, когда снова окажусь в городе. Я грустил.

И тут ко мне подсел мой приятель, от пагубных привычек свободный. «Вообще-то я не курю, — сообщил он о своем превосходстве, — но сегодня вечер такой красивый». И взял бесцеремонно из пачки моей последнюю.

Только хорошее воспитание помешало мне убить его здесь же.

* * *

Это была разминка. Просто курение — удобная тема для старта. Занятие очевидно вредное, приносящее, по мере наращивания стажа, удовольствие все более извращенное, или, как минимум, сомнительное. К тому же, я знаю в нем толк. Курю давно и много.

Но главное — курильщик в современном мире превращается, помимо своей воли, в одного из главных врагов общества. Педофилы, гомофобы, курильщики, нацисты, — такой какой-то ряд выстраивается в голове при чтений газетных отчетов о борьбе с грехами и пороками нашего мира.

К тому же, адепты здорового образа жизни чем дальше, тем более смело вторгаются в личное пространство курильщика. Запрещая ему курить на пустынной улице, где он точно никому, кроме себя, не навредит. Как в Нью-Йорке. Запрещая даже жевать табак, — это уже запланировали российские законодатели.

И у меня отсутствуют сомнения, что это только первый шаг.

Исторический путь Европы, на который и мы, к вящей печали адептов евразийства, не первый раз пытаемся ступить, — это путь в себя, путь к свободе и комфорту. Персональной, что важно, свободе, и персональному же комфорту. Если подумать, свобода и есть комфорт.

В этом предельно эгоистическом на первый взгляд тезисе скрыта возможность цивилизованного общежития: ты не станешь покушаться на свободу и комфорт другого (в том числе и иного, в широком смысле), если ценишь свою. Такое отношение к свободе создает предел, личное пространство, и в чужое личное пространство ты без приглашения не полезешь, если осознаешь, как ценность, свое.

Если дело обходится без насилия, если тебя не задевают, если речь не идет о защите, то тебя не должно возмущать, что твой сосед ест, что пьет, что читает. Каким богам поклоняется. С кем совокупляется и в каких позах. И что, извините, курит.

Это и есть свобода. Это и есть комфорт.

С этой точки зрения протест некурящего против курения в его присутствии понятен. Справедлив. И ничего, кроме уважения, не заслуживает.

* * *



Но тут вдруг начинается игра совсем другая. Сосед, права которого ты уважаешь, ради уважения к своим, начинает глядеть на тебя косо. Курить ведь вредно. То есть — примитивно рассуждая, неправильно. А неправильности надо исправлять. И даже внутри тесного своего личного пространства ты утрачиваешь право на выбор. Кто-то извне начинает решать, нужны ли тебе потенциальные инфаркты и инсульты. Стоит ли сомнительная радость, доставляемая сигаретой, перспективы умереть от рака легких. Кто-то, не ты.

А еще ведь вкусная (то есть, как правило, жирная и жареная) пища вредна. Мясо вредно. И животные страдают. И вот уже сегодня адепты здорового образа жизни косо смотрят на того, кто в ресторане заказывает стейк. Послезавтра станут настаивать, чтобы стейк не ели в их присутствии. А потом — на тотальном запрете стейков.

Нет, конечно, полезная пророщенная пшеница — это омерзительно. Совершенно не вкусно. Зато сохраняет здоровье.

Потом алкоголь. Потом, допустим, секс чрезмерно частый или чрезмерно страстный. Это ведь нагрузка на сердце.

Потом — книги, которые вызывают депрессии, неврозы, или, наоборот, излишний эмоциональный подъем. От этого ведь морщинки появляются.

И вовсе не исключено, что очень скоро мы окажемся внутри некомфортного, но исключительно здорового мира. Которым править будут восковые куклы с розовыми лицами, ни разу в жизни не отведавшие ничего приятного.

Но зато они точно будут знать, как сохранить хороший цвет кожи и прожить до ста двадцати.

Почитайте дискуссии каких-нибудь веганов на профильных форумах. Они и сейчас готовы жечь неверных на кострах. А завтра начнут непременно, потому что прогресс за них.

Потому что все приятное, все вкусное, — вредно. Это доказано медиками, а с медиками бесполезно спорить. К тому же, дорого.

Это будет прекрасный мир абсолютно здоровых долгожителей, вот только понять, зачем им эта долгая, здоровая, но лишенная напрочь незамысловатых радостей жизнь, — непросто.

* * *


Если свобода для вас — ценность, вы должны понимать: она имеет шанс на сохранность только до тех пор, пока вы не покушаетесь на свободу другого. Пока вы оставляете ему право делать вещи, которые ему хочется, которые он может делать, вас никак не задевая. Даже если вещи эти с вашей точки зрения, с медицинской точки зрения, с точки зрения здравого смысла, — вредны и неправильны.

Оставьте право наполнять жизнь радостями за счет растянутого во времени самоубийства тем, кто этого хочет. Оставьте им гамбургер, сигарету и порцию виски.

Утешайтесь превосходством. Думайте, что будете, в отличие от этих неразумных, жить, например, вечно среди приготовленных на пару овощей без цвета, вкуса и запаха.

Они кажутся вам сумасшедшими, эти люди? Поверьте, это взаимно, и неизвестно, кто прав, несмотря на все медицинские заключения.

* * *


Жители Сибариса, рассказывал один древний пластический грек, собираясь на войну, обнаружили, что в их легкомысленном городе нет коней, за исключением цирковых. Так на цирковых и отправились. Хитрые враги стали исполнять веселую музыку, кони по старой привычке пустились в пляс, всадники с коней попадали, и бой был проигран.

Прагматики всех времен считали, что эта история учит добродетели. Самоограничению. Необходимости лишать себя радостей ради грядущих свершений.

А мне вот всегда казалось, что она про другое. Она про то, что жизнь у сибаритов была явно веселей, чем у их врагов, суровых, наверняка, и за здоровьем следящих.

А смерть — забавной и менее от того страшной.

В связи с чем я, пожалуй, закончу писать и перечту, закурив, стихотворение старинного поэта про принцессу Никотин. Божественные там есть строки, ну, вот, например:

О, ночных огней кумир,
Царственная Никотин!
Переделать этот мир
Мы с тобою не хотим.
Ты двоишься тенью зыбкой,
Словно танец грезы гибкой,
Сон о лицах, сонм видений,
Мест нечистых добрый гений,
Память древних заклинаний,
Страж немой гнилых низин,
Царственная Никотин!

Поэта, кстати, в конце концов, сторонники правильного образа мыслей буквально посадили в клетку. Но его помнят, а их нет.

Иван Давыдов / журнал "Соль"