Гадалка и две девятки

Тамара Аркадьевна тоже не веселилась: бросит карту, сделает затяжку, отложит сигарету, щелкнет колодой, медленно вытащит карту, кинет на стол, и снова затяжка - с ума сойти.

- Прямо тоска какая, - сказала я, стуча зубами.

- Ты, Анечка, на медок налегай. При простуде - первое дело...

И тут вдруг выпала девятка червей! Обе на нее уставились. Я как дура, а Тамара Аркадьевна в полном недоумении - ничто в раскладе не предвещало ее появления: ни короля толкового, ни валетика захудалого.

- Не понимаю, - пожала плечами ворожея. Она несколько раз нервно щелкнула колодой, но следующую карту не доставала. Словно чего-то сторожилась.

Я сама струхнула. Казалось бы, радуйся, вот оно, долгожданное свидание: упоительный принц, сладкие поцелуи при луне и струйки пота по спине - ан зябко и боязно. Вот она натужно вынимает карту, уже почти до половины... Губы пересохли, а внизу живота холод, но - бац! - назад ее, в колоду. Я словно с самолета упала, но облегчения никакого - ноет. Перетасовала и снова вытаскивает, как закладку из колдовской книги. Ща, вот оно, вынет, перевернет и - пипец! Мне пипец...

Хотя, люди добрые, это ж всего-навсего квадратик атласной бумаги! Да, но скажет он - смерть, и - ложись помирай на здоровье. Нет, я жить люблю! Фиг с ним, с рандеву, перебьюсь: столько планов, столько статей, столько договоренностей - дел по горло, ах, Тамара Аркадьевна, не надо следующей карты!

Как услышала мой трусливый вопль - взяла и бросила колоду на стол, стала смешивать карты.

- Тамара Аркадьевна, - просипела простуженным голосом, - а это не дурная ли примета - обрывать гадание на середине?

Ответила:

- Когда дурная, а когда нет. Подлей-ка мне, Аня, чаю из чайника, мой остыл.

Она аккуратно сложила карты и сделала несколько глотков.

- Я, между прочим, некоторых людей постоянно держу под контролем, - произнесла Тамара Аркадьевна. - И тебя в том числе.

Я с удивлением воззрилась на нее.

- Ага. Например, вчера на тебя раскинула. И уже знала: сегодня у тебя будет деловая поездка, в смысле шестерки треф, а поскольку на улице снег и ветер, то, как правило, простуда и болезнь - девятка пик. Потому позвонила и позвала. Я ж тебя, взбалмошную, знаю, ты, Анюта, лечиться не любишь, понесешься куда-нибудь с температурою, а там и воспаление легких. Бац, и российская журналистика теряет звездочку.

Тамара Аркадьевна мягко улыбается. Удивительная женщина, но ведь мне смерть пророчит!

- Ладно, успокойся. Я же знала, ты мне не откажешь. Так что сиди, пей мои настои, лечись.

- А что ж карты собрали? Меня аж колотит от страха. А, Тамара Аркадьевна?!

- Не было вчера червонной девятки! Пиковая была. Вон у тебя сопли и потекли. Откуда она взялась, эта червонная?!

Тамара Аркадьевна явно нервничала, а я не понимала почему. Карта сама по себе неплохая, даже замечательная, предсказывает любовное свидание. Уж я ее как ждала. Гадалка посмотрела на меня с сочувствием: мол, дурочка ты, Аня, несмышленая.

- Нас не только ангелы любят, - сказала она, - но и бесы. Но если ангелы - это любовь и радость, то бесы - страдания и смерть.

Я обмерла, чтобы не сказать другого слова. И правильно сделала. Тамара Аркадьевна начала историю.

- Знаешь, что такое отрицательное обаяние? Что-то вроде злых волшебниц из мультфильмов. Как правило, брюнетки, с бровями вразлет, глаза раскосые, нос с горбинкой и губы тонкие, как ниточки. Улавливаешь? Вот и я знала такую, натуральная колдунья, полгорода в кулаке держала. Мужики на нее падки были, как на погибель. Теряли голову за просто так. А мужички-то не хилые, власти предержащие. Говорили, она если с кем шашни заведет, аккуратно в дневничок записывает. Представляешь, Аня, кому бы те записи попали - чисто революция.

Мне ли, журналисту, не знать - бомба...

- А на самом деле была завстоловой. Сначала завстоловой, а потом директором ресторана на окраине города. Представляешь, в центре так не ходили в кабак, как в ее. А еще она придумала бесплатные булочки для ветеранов. Точнее, завтраки. С утра стук в дверь: будьте любезны, получите пакетик. Пенсионеры на нее молились. Ах, да, звали ее Наталья Анатольевна, но все за глаза - Наташенька.

Я слушала во все глаза!

- Как встретились, неважно, однако она да я по судьбе должны были свести знакомство. Наташенька веселая с виду, но только с виду, внутри, как червь, печаль. Ее в юности цыганка предупредила: если полюбишь - умрешь. Она взяла и поверила. Так и жила бриллиантом в оправе, все вокруг - ах, а она как лед. И карты туда же: свидания свиданиями, да все деловые, без всякой сердечной привязанности.

Тамара Аркадьевна посмотрела на меня, будто сравнивая, чем и смутила. Какая я Наташенька, где мне до колдуньи, мы девушки простые, рабоче-крестьянские...

- И вот однажды она пришла ко мне растерянная до не могу... Сразу поняла, что-то произошло, потому, не долго думая, сразу за карты. Наташенька молчит, я молчу, лишь в гробовой тишине нетронутая колода потрескивает. Специально ее взяла, чтоб без промаха. И точно: что ни карта - в яблочко! Понимаешь, о чем я?

А у меня мороз по коже туда-сюда, будто из ведра льют.

- Спрашиваю ее помертвелыми губами: влюбилась, да? Кивает... Ей бы рыдать, а она во всю ширь своих жемчугов улыбается. Ага, говорит, не то слово, втрескалась, вздыбилась, по самое горло захлебнулась. Ох, Томка, и счастливая я! И так вижу, сплошь червы, свидания да веселые пьянки. А король-то ее, король! Я с ним не встречалась, но по картам - самых благородных мастей. И удивительно, нету от него никакой погибели - одна радость... Однако и пики - вот они: суровые, черные пики. И туз пиковый острием вниз, как топор, - смерть. От пикей смерть и приняла.

Я поразилась: Тамара Аркадьевна вдруг смахнула слезу.

- Не могу спокойно Наташеньку вспоминать, любила ее...

Чуть успокоившись, ворожея рассказала, что молодую женщину убили из ревности. Нет, не червонный король, а казенный - пик. И даже не король, а валетишко, лейтенант КГБ. Он курировал в городе проституток и всё стремился завербовать Наташеньку. Но кто он и кто она? Вот у парня мозги и поехали. Прямо у нее в кабинете выхватил пистолет и выстрелил...

- Несчастный человек, - сказала Тамара Аркадьевна, - бедолага. Не туда его любовь завела.

Она неожиданно погрозила мне пальцем: мол, и ты смотри у меня...

Опубликовано - «Вечерний Омск - Неделя» №47