Амулет артиллериста

ПУБЛИКУЮ ЭТО ПИСЬМО БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. НО ЗАМЕЧУ, ЧТО СЛОВОСОЧЕТАНИЕ "Великая Отечественная" ЯВЛЯЕТСЯ НЕВЕРНЫМ НАЗВАНИЕМ. ПРАВИЛЬНО ГОВОРИТЬ "ВТОРАЯ МИРОВАЯ"

Мой дед-фронтовик, подполковник в отставке Валентин Васильевич Черняев, почти никогда ничего не рассказывал мне о войне.

Он пережил все ужасы Великой Отечественной, дошел до Берлина и вернулся домой не изувеченным. Но однажды, когда я прибежала из школы в слезах и, зарядив игрушечный пистолет, в истерике заорала: «Дедуля, я убью их всех, ты понял, я убью!» - он прижал меня к себе и, гладя шершавой ладонью по голове, сказал: «Не надо никого убивать, внученька. И вообще война – последнее дело!»

А потом, вероятно, чтобы меня успокоить, стал рассказывать о том далеком времени, когда он и его боевые товарищи защищали Родину от немецко-фашистских захватчиков.

В июне 1941 года дед закончил военное артиллерийское училище и получил назначение в одну из воинских частей, дислоцировавшуюся на окраине небольшого украинского городка. По его словам, о войне тогда говорили много, но все были уверены, что Гитлер, заключивший с Советским Союзом пакт о ненападении, не решится пересечь границы страны. Чтобы пресечь панические слухи, командование приказало даже разобрать оружие для прочистки. Среди офицеров раздавался ропот, но выступить открыто против никто не решался: объявят паникером - беды не оберешься. Может, потому что молчали, и начало войны оказалось для Красной армии не столь удачным, как это рисовалось сталинской пропагандой, убеждавшей советских людей в том, что «Красная армия всех сильней» и что она будет «бить врага на его территории». Вместо этого начались тяжелейшие бои с превосходящим по численности и вооружению противником, с отступлением, окружением советских частей и пленением наших солдат и офицеров. По мнению деда, сорок первый год был самым горьким, но и самым героическим в истории Великой Отечественной, ведь именно в то время против гитлеровских захватчиков поднялась вся страна.

Осенью 41-го лейтенанта Валентина Черняева и еще одного офицера командировали в Москву за новыми пушками. Ехали поездом, а затем в одной из воинских частей выделили им грузовой автомобиль, на котором они и отправились дальше по назначению. А поскольку время поджимало, решили двигаться без остановок и днем и ночью. От бессонницы у всех слипались глаза, а водитель едва удерживал баранку.


Ночи стояли непроглядные, да и дороги не освещались, так что ехали почти вслепую. Кругом не было ни души, но неожиданно водитель резко затормозил и машина едва не полетела в кювет: на дороге виднелась человеческая фигура в темном. Это была женщина лет пятидесяти в серой не по росту шинели и мужской фуражке. Лицо ее хранило скорбное выражение, а подбородок был усеян жестковатой щетиной, над губой тоже были темноватые волоски: у женщин бывают такие гормональные сбои в зрелом возрасте. Но в том, что это дама, сомнений не было: под шинелью у необъятной груди незнакомки попискивал младенец. «Мать, может, вам нужна помощь?» - спросил Черняев. Женщина откинула с лица седые космы волос, выбившиеся из-под платка, и, строго посмотрев на офицеров, сказала: «Мне-то от вас ничего не надо, а вот вам скоро помощь понадобится. Посмотрите-ка вон туда», - указала она суховатой рукой куда-то в сторону. Когда дед и его попутчики посмотрели в указанном направлении, то буквально обмерли от ужаса: на них двигались полчища крыс, освещенных фарами. Стройными рядами, будто какое-то неведомое войско, крысы бежали на восток.

«На Москву, на Москву идут!» - сказала вдруг женщина, а затем незаметно как-то свернула с дороги и ушла куда-то в сторону близлежащей деревни.

«Не женское, страшное лицо было у той женщины, - вспоминал дед. – Будто сама Война ходила тогда по дорогам и предупреждала нас». Кстати, водитель после той встречи обнаружил, что у машины лопнула полуось. Так что если бы не та женщина, не миновать путникам кювета, а то и гибели. Зато после того, как водитель устранил неисправность, они до конца пути ехали без остановок и приключений и прибыли к месту назначения в срок.

Где только не пришлось воевать в годы Великой Отечественной моему героическому деду, в каких только переделках он не был, а всего-навсего один раз был ранен, да и то легко. Я как-то спросила, что же его берегло-хранило на фронте? И он мне серьезно ответил, что всю войну носил амулет, который ему подарила прабабушка, когда он еще был курсантом военного училища. «Я его никогда не снимал: ведь моя прабабка была образованная, из дворянского сословия, а еще говорили, что она обладала тайнами знахарства. Думаю, что тот меня и спас...»

Этот амулет в виде небольшого камешка хранится в нашей семье и сегодня, покоясь в одной из чашек кухонного шкафа. Иногда я беру его в руки, и мне кажется, что от него исходит необыкновенное тепло. Интересно, сохранились ли его чудодейственные силы спустя 68 лет после начала Великой Отечественной войны? Дед уверен, что сохранились. «Скоро будет 65 лет, как наша страна живет под мирным небом, - говорит подполковник в отставке Валентин Черняев. – И это, пожалуй, главное чудо в нашей прекрасной жизни!»

Я с дедом согласна: пусть никогда больше в мире не будет войны. Пусть спокойно доживают свой век последние солдаты Великой Отечественной, а их сыновьям, внукам и правнукам никогда не придется воевать!

Елена Черняева (Казанские Ведомости)